Евгений Боратынский – сумеречный гений

Евгений Абрамович Боратынский (1800 – 1844) – поэт. Потомок дворянского рода, родился в селе Вяжля Тамбовской губернии. Детство провёл в имении Мара. С ранних лет изучал итальянский и французский языки, был отдан в частный немецкий пансион, где изучил и немецкий. В 1812 поступил в одно из самых престижных учебных заведений Российской империи – Пажеский корпус. Однако в 1816 году его исключили за авантюры. В 1819 пошёл в Лейб-гвардии Егерский полк рядовым, на службе около пяти лет провёл в Финляндии – эти годы для него были подобны ссылке. Дослужился до офицерского звания и ушёл в отставку в 1826.

Печататься начал в 1819 году, а широкую известность обрёл благодаря элегическим произведениям, написанным в Финляндии. К ним относятся «Эда» и «Пиры» (1826). Отдельно издал три поэмы (поэма «Бал» опубликована вместе с поэмой Пушкина «Граф Нулин», 1828) и три сборника стихов (1827, 1835, 1842). Одной из лучших его элегий считают «Признание» (1824). За время службы Баратынский сдружился с А. Дельвигом, обрел знакомство с А. Пушкиным, В. Кюхельбекером, К. Рылеевым и А. Бестужевым. Был принят в Вольное общество любителей российской словесности. Получил признание со стороны Пушкина, который отмечал умение поэта мыслить оригинально и независимо, сохраняя при этом способность чувствовать сильно и глубоко.

Его элегии отличались психологичностью. Боратынский стремился к раскрытию внутренних переживаний героя во всей их сложности. И. Альми пишет, что именно элегия Боратынского, её психологическое преобразование стали его вкладом в процесс перестройки русской лирики. Свободолюбивые мотивы его творчества отразили и развитие декабристских идей. С течением времени и с ростом Боратынского философичность и мрачность его произведений выходили на передний план. Историк русский лирики Л.Я. Гинзбург отмечала, что в этот период аморфность литературной позиции отмечается у всех, кроме Пушкина и Боратынского. И особенность последнего – умение выразить уединенность души, которая трагически потеряла связь со всеобщим. Написанные в 1827 году стихотворения «Стансы» и «Последняя смерть» демонстрируют разочарование поэта в окружающем его мире. В отзыве 1842 года В. Белинский называет «Последнюю смерть» «апофеозом всей поэзии Баратынского». Тяжесть индивидуального бытия и близкая гибель человечества стали основными темами произведений Боратынского. В.Э. Вацуро писал о том, что стихотворением «Осень», которое Боратынский дописывал, получив известие о смерти Пушкина, подводятся итоги целого литературного периода. Ю.М. Лотман замечает, что «Осень» – квинтэссенция сборника «Сумерки», вышедшего в 1842 году и уже своим названием выразившего восприятие нового времени. Ключевой мотив этого текста – отсутствие для человека места в миропорядке, приятие смертности.

К слову, написание фамилии Евгения Абрамовича через букву «а» не является ошибкой. Хотя он сам и его родственники писали её через «о», ещё при жизни поэта в разных изданиях и документах первый слог фамилии писался по-разному. А.М. Песков пишет об этом: «Традиция правописания фамилии поэта с "а" в первом слоге сохранялась после его смерти на протяжении всей второй половины XIX в., благо эта традиция была поддержана его собственными сыновьями».

Скончался поэт от разрыва сердца в 1843 году, находясь с родными в Неаполе. К этому времени его творчество забылось широкой публикой – среди читателей, как выразился Пушкин, остались только знатоки. Интерес к Евгению Боратынскому был возвращён лишь в конце столетия символистами, нашедшими в нём нечто родственное, и с тех пор его относят к самым недооценённым фигурам пушкинского времени. Наиболее прочно творчество Боратынского вошло в культуру уже в следующем столетии. Л.Г. Фризман в 1982 году, к примеру, пишет о том, как развивались традиции Боратынского Николаем Заболоцким, Леонидом Мартыновым и другими авторами – в том числе вне поэзии. Боратынский считается недооценённым поэтом в силу забвения при жизни, однако он оставил в культуре отпечаток, вполне позволяющий ставить его в один ряд с такими величинами, как Пушкин или Тютчев.