Николай Рубцов: какая жизнь отликовала

По вечерам

С моста идет дорога в гору.
А на горе — какая грусть! —
Лежат развалины собора,
Как будто спит былая Русь.

Былая Русь! Не в те ли годы
Наш день, как будто у груди,
Был вскормлен образом свободы,
Всегда мелькавшей впереди!

Какая жизнь отликовала,
Отгоревала, отошла!
И все ж я слышу с перевала,
Как веет здесь, чем Русь жила.

Все так же весело и властно
Здесь парни ладят стремена,
По вечерам тепло и ясно,
Как в те былые времена…

(1964)

Чем это интересно

В 1962 году член ленинградского литобъединения «Нарвская застава» Николай Рубцов (1936–1971) выпустил свой первый машинописный сборник «Волны и скалы». В разделе «От автора» он написал: «По-настоящему люблю из поэтов-современников очень немногих. Чёткость общественной позиции поэта считаю не обязательным, но важным и благотворным качеством. Этим качеством не обладает в полной мере, по-моему, ни один из современных молодых поэтов. Это – характерный знак времени».

По стихам 1962 года можно судить и о поэтических симпатиях и антипатиях Рубцова:

<...> Я сам за всё,
Что крепче и полезней!
Но тем богат,
Что с «Левым маршем» в лад
Негромкие есенинские песни
Так громко в сердце
Бьются и звучат!

С весёлым пеньем
В небе безмятежном,
Со всей своей любовью и тоской
Орлу не пара
Жаворонок нежный,
Но ведь взлетают оба высоко!

И, славя взлет
Космической ракеты,
Готовясь в ней летать за небеса,
Пусть не шумят,
А пусть поют поэты
Во все свои земные голоса!

(«О чём шумят...», Ленинград, 1962)

Если «шестидесятники» (Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский) пошли по пути, начертанном Маяковским, то Николай Рубцов продолжил линию Сергея Есенина и «новокрестьянских» поэтов. У него вместо стадионов, характерных для «громкой» лирики «шестидесятников», – уединение, вместо модернизма – традиционный стих, вместо публицистичности – элегия, вместо движения вперед – воспоминания о прошлом. Место действия (не всегда, но часто) – малая родина, сельская местность, малые города.

Ориентиры Рубцова – Лермонтов, Блок, Тютчев и Фет.

           * * *

Я переписывать не стану
Из книги Тютчева и Фета,
Я даже слушать перестану
Того же Тютчева и Фета.
И я придумывать не стану
Себя особого, Рубцова,
За это верить перестану
В того же самого Рубцова,
Но я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книгу Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова!

К 1964 году Рубцов определился и с общественной позицией.

Стихотворение «По вечерам» Николай Рубцов (уже студент Литинститута) планировал напечатать в своем первом официальном сборнике «Лирика» (Архангельск, 1965). Однако «развалины собора» редактору не понравились. Он написал поэту: «В стихотворении "По вечерам" слышится чрезмерная идеализация прошлого».

Кроме того, на 1958–1964 годы пришелся пик хрущёвской антирелигиозной кампании. Число храмов за этот период уменьшилось с 13 000 до 7 000, основной удар пришелся на сельскую местность.

У Рубцова же мы видим развалины собора, и от этого вида поэту грустно. О разрушенных соборах в начале 60-х не писали. Конечно, в стихотворении не говорится, что собор снесли по приказу Хрущёва, но тогда все умели читать между строк.

Кроме того, Рубцов иронизирует над современной ему действительностью:

Былая Русь! Не в те ли годы
Наш день, как будто у груди,
Был вскормлен образом свободы,
Всегда мелькавшей впереди!

То есть свобода всегда была где-то впереди, но так и не встретилась с Русью.

Рубцов пишет редактору: «Просьба же моя остаётся прежняя: оставить в рукописи стихи "По вечерам" и "Жара"».

Рубцов самонадеянно информирует редактора: «Все 75 стихотворений, исключенные Вами из рукописи "Лирика", сейчас одобрены издательством "Советский писатель" и выйдут скоро книжкой "Звезда полей"».

Стихотворение «По вечерам» в «Звезду полей» (1967) не вошло. Оно было опубликовано уже после смерти поэта.

Рубцов был недоволен «Лирикой». Говорил, что дарить ее никому не будет. Знакомая поэта Нинель Старичкова рассказывала, что он скупал «Лирику», не хотел, чтобы по сборнику его запомнили. Рубцов хранил скупленные сборники у Старичковой. После трагической смерти поэта у нее осталось полчемодана «Лирики».

Тем не менее, несмотря на существенные сокращения (было опубликовано 25 стихотворений из 100, предложенных Рубцовым), в сборнике остались тексты, обозначившие границы нового культурного мифа, в пределах которого развернулись и «тихая лирика», и «деревенская проза», и вся почвенническая идеология 1970-х – 1980-х годов. Самое известное из них – «Тихая моя родина».

Тихая моя родина

                     В. Белову

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу. —
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..
Время придет уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

(1964)