Даниил Хармс. Поэт, который нарушил все правила

Даниил Иванович Ювачёв родился 30 декабря 1905 года (по новому стилю) в Петербурге. Его отец Иван Павлович Ювачёв был революционером-народовольцем. За свою «подрывную» деятельность он был сослан на Сахалин, где познакомился с Антоном Чеховым. Иван Ювачёв стал прототипом революционера в чеховской повести «Рассказ неизвестного человека».

Революционное прошлое отца не раз помогало Даниилу Хармсу: без его протекции он не смог бы поступить даже в Первый ленинградский электротехникум, ведь мать писателя, Надежда Ивановна Колюбакина, была дворянкой Саратовской губернии, что по советским временам было почти равнозначно запрету на образование.

В 1932 году Хармса обвинили в участии в «антисоветской группе писателей» и приговорили к трем годам концлагеря. Благодаря хлопотам отца концлагерь был заменен на высылку.

Но вернемся в 1910-е.

Мальчик рос необычным. Иногда Хармс говорил окружающим, что он сирота. 16 июня 1910 года Надежда Ивановна написала мужу: «Даня всем рассказывает, что у него папа студент и учит гимнастике, откуда он это взял, неизвестно, вообще врёт много». А 18 октября этого же года она сообщила Ивану Павловичу: сын «ужасно занят книгами, теперь это его более всего занимает, но я не позволяю ему много читать, а то по ночам во сне все болтает, если ему много читать. Наизусть катает целые рассказы».

27 июня 1911 года Надежда Ивановна в очередном послании мужу писала о том, что сын «всё время строит какие-то машины, водопроводы, фантазия у него так разыгрывается, что он без конца рассказывает, какая для чего у него машина состроена».

Несмотря на любовь к машинам, в электротехникуме Даниил Ювачёв не прижился и в феврале 1926 года был отчислен. 15 сентября этого же года он стал слушателем курсов кино в Государственном институте истории искусств. Литература победила электротехнику.

1. Что означает слово «Хармс»?

Примерно в 1921–1922 году Даниил Ювачёв выбрал себе псевдоним – «Хармс». Есть несколько версий происхождения псевдонима. Учительницу немецкого языка в Петришуле, где учился поэт, звали Елизаветой Хармсен. Вторая версия связана с Шерлоком Холмсом – одним из самых любимых героев Ювачёва, внешнему виду которого он подражал (гетры, бриджи, трубка). Еще есть английское слово harm – вред, но charms – это уже чары. Слово можно прочитать и по-немецки – «хармс», и по-французски – «шармс».

Судя по всему, поэт и сам не сразу определился с псевдонимом. В июле 1922 года одно из стихотворений он подписал «D.Ch.» (Daniel Charms). Латинское написание псевдонима подразумевает все варианты прочтения.

9 октября 1925 года Хармс, вступая во Всероссийский союз поэтов, представлялся так: «1.Фамилия, имя, отчество: Даниил Иванович Ювачёв-Хармс. 2. Литературный псевдоним: Нет, пишу Хармс».

Отцу, хорошо знавшему английский, псевдоним не понравился, он услышал в нем только «вред». «Вчера папа сказал мне, что пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды», – записал в 1936 году Ювачёв в дневнике.

Не нравились бывшему революционеру и стихи сына. В 1925 году Хармс ответил отцу «эпиграммой»:

Ответ буравочный властины
Ершастым упырем гостинной
За бороду скося усы
Папаша и папашин сын
Лета такая же катушка
За пуговку меня послушай
Смешно в двухтысячном году
Стрелять и думать попаду

Очевидно, что в этом стихотворении Хармс – последователь Велимира Хлебникова, Алексея Кручёных и Давида Бурлюка, их «зауми». Заполняя анкету Всероссийского союза поэтов (1926 год) и отвечая на вопрос «Членом каких литературных организаций вы состоите или состояли?», Хармс написал: «Председатель Взирь Зауми». А на вопрос «Есть ли у вас публикации?» поэт ответил, что не знает.

2. Правда ли, что первые «взрослые» стихи Хармса были опубликованы лишь после смерти поэта?

Первая публикация Хармса могла состояться в издательстве «Имажинисты». В конце 1925 года издательство дало рекламу: «...значительнейшая книга 1926 г. выйдет в январе. "Необычайные свидания друзей" открывает хорошую эпоху. УЧАСТВУЮТ ПРЕКРАСНЫЕ: А. Авраамов, И. Афанасьев-Соловьев, М. Березин, А. Введенский, Э. Криммер, С. Полоцкий, В. Ричиотти, Л. Рогинский, К. Сотонин, С. Спасский, Д. Хармс, Е. Хигер, Г. Шмерельсон, В. Эрлих».

«Необычайные свидания друзей» – совместный проект имажинистов, футуристов и заумников. По неизвестной причине «значительнейшая книга» издана не была.

После неудачи со «Свиданием» Хармс и его друг Александр Введенский написали письмо в только что созданное «Промысловое кооперативное товарищество поэтов под наименованием Книгоиздательство "Узел"» (учредители – П.Зайцев, С.Парнок, С.Федорченко и Б.Пастернак, секретарь правления – В.Луговской).

Хармс и Введенский адресовали письмо Пастернаку, который показался им симпатичнее прочих:

«Уважаемый Борис Леонтьевич, мы слышали от М. А. Кузмина о существовании в Москве издательства "Узел". Мы оба являемся единственными левыми поэтами Петрограда, причем не имеем возможности здесь печататься. Прилагаем к письму стихи, как образцы нашего творчества, и просим Вас сообщить нам о возможности напечатания наших вещей в альманахе "Узла" или же отдельной книжкой. В последнем случае мы можем выслать дополнительный материал (стихи и проза).

Даниил Хармс

александрвведенский

3 апр. 1926.

Петербург».

Ответа не последовало.

Все же в 1926 году было опубликовано одно стихотворение Хармса – в альманахе Ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов (ЛО ВСП).


«Чинарь-взиральник (случай на железной дороге)»:

Как-то бабушка махнула
и тотчас же паровоз
детям подал и сказал:
пейте кашу и сундук.
Утром дети шли назад
сели дети на забор
и сказали: вороной
поработай, я не буду,
Маша тоже не такая —
как хотите может быть
мы залижем и песочек
то что небо выразило
вылезайте на вокзале
здравствуй здравствуй Грузия
как нам выйти из нее
мимо этого большого
на заборе — ах вы дети —
вырастала палеандра
и влетая на вагоны
перемыла не того
кто налима с перепугу
оградил семью волами
вынул деньги из кармана
деньги серые в лице...

Стихотворение – наглядная иллюстрация поэтических пристрастий Хармса в то время. Взирь Зауми.

Наталья Зегжда, одноклассница Хармса, вспоминала, как поэт однажды объяснял ей смысл термина «Взирь Заумь»: «...Помню еще, что он раньше говорил, что чтобы писать такие стихи, как он (взирь-заумь), надо влезть на шкаф и посмотреть на комнату сверху: "Тогда увидишь все иначе"».

Чтобы разглядеть намеченный пунктиром сюжет и определить круг действующих лиц в стихотворении про железную дорогу, надо или влезть на шкаф, или отойти подальше, или довериться интуиции. Тогда можно будет увидеть железнодорожную суету, отъезжающих в Грузию детей. Хармс пытается перевести живопись Казимира Малевича на язык поэзии.

Малевич был для Хармса важной фигурой, он предлагал художнику войти в создаваемое им новое творческое объединение «Фланг левых» (Хармс, Введенский, Заболоцкий, Бахтерев, Дмитриев, Цимбал, Синельников, Туфанов, Вигилянский, Венедикт и Георгий Матвеевы). Малевич было согласился, но его арестовали, и художнику стало не до «Фланга».

В 1927 году во втором сборнике ЛО ВСП Хармс публикует еще одно свое «взрослое» стихотворение – «Стих Петра-Яшкина». Оригинальное название – «Стих Петра-Яшкина-Коммуниста» – по цензурным соображениям было сокращено.

Мы бежали как сажени
на последнее сраженье
наши пики притупились
мы сидели у костра
реки сохли под ногою
мы кричали: мы нагоним!
плечи дурые высоки
морда белая востра
но дорога не платочек
и винтовку не наточишь
мы пускали наши взоры
вёрсты скорые считать
небо падало завесой
опускалося за лесом
камни прыгали в лопату
месяц солнцу не чета
сколько времени не знаю
мы гналися за возами
только ноги подкосились
вышла пена на уста
наши очи опустели
мох казался нам постелью
но сказали мы нарочно
чтоб никто не отставал
на последнее сраженье
мы бежали как сажени
как сажени мы бежали
! пропадай кому не жаль !

             в  с  ё

Здесь сюжет прорисован уже довольно четко: это поход (точнее, бег) на последнюю битву, после которой, видимо, наступит мир. Поэт хочет передать нетерпение героев, стремительность движения. Повествование, как картинка в глазах бегущего, раздроблено на фрагменты. Люди подобны лошадям, на их устах пена. Оказывается, «сажени» – это не только мера длины, но и характеристика скорости. Хармс сталкивает существительные с незнакомыми им глаголами, например, «взоры» и «пускать». И если ноги могут мокнуть в реке, то верно и противоположное – река может сохнуть под ногами. Почти народная небылица. Но не забываем, что это рассказ Петра-Яшкина-Коммуниста о Гражданской войне. Так о ней еще никто не говорил. Хармс нарушил правила.

В общем, подобно Павлу Филонову, близкому ему по взглядам на искусство, Хармс предложил читателю перейти от части к целому. Читатель сам должен восстанавливать картинку по отдельным фрагментам.

Считается, что это и все «взрослые» стихи Хармса, опубликованные при жизни.

Кстати, большие надежды объединение поэтов во главе с Хармсом и Введенским (к тому моменту они назывались Академией Левых Классиков) возлагало на вступление в 1927 году в Ленинградский дом печати – как секция. Поэты предполагали устраивать там вечера (в том числе с танцами) и на этом зарабатывать, а на полученные деньги выпустить сборник стихов. Надо было заработать хотя бы 600 рублей.

Директор Дома печати Николай Баскаков предложил пришедшим к нему на переговоры Хармсу и Введенскому сменить название: в 1927 году слово «левое» приобрело политическую окраску и ассоциировалось с «левой оппозицией». Так Академия Левых Классиков стала ОБЭРИУ – «Объединением Работников реального искусства».

Первый поэтический вечер «Три левых часа» (28 января 1928 года) денег не принес, а надежды на долговременное сотрудничество с Домом печати не оправдались. 9 апреля был арестован и исключен из партии Баскаков, уже 21 апреля 1928 года его выслали на три года в Сибирь, а в 1937-м он был расстрелян.

В 1928 году Хармс занялся детской литературой: надежды на «взрослые» заработки рухнули.

3. Действительно ли Хармс считал свои детские стихи халтурой?

В конце 1927 года Самуил Маршак пригласил членов ОБЭРИУ к сотрудничеству с Детиздатом. Он понял, что игровое начало, заумь, словотворчество могут быть легко преобразованы в юмор народных небылиц и фантасмагорию волшебных сказок. И это будет востребовано детской аудиторией.


Маршак помог Хармсу заключить договоры сразу на три детские книжки: «О том, как Колька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил», «Озорная пробка» и «Театр». Все эти книги вышли в 1928 году. В 1929-м – уже четыре, плюс одно переиздание.

Кроме того, в 1928 году в Ленинграде начал издаваться журнал для пионеров «Ёж». Ответственным секретарем журнала стал друг Хармса и Введенского Николай Олейников. Уже в первом номере «Ежа» были напечатаны стихи Хармса. Вскоре появился журнал «Чиж» – приложение к «Ежу», но уже для младших школьников. Почти все детские стихи поэта сначала были опубликованы в этих журналах.

Вот одно из первых «детских» стихотворений Хармса:

ПОЧЕМУ:
Повар и три поварёнка,
повар и три поварёнка,
повар и три поварёнка
выскочили на двор?

ПОЧЕМУ:
Свинья и три поросёнка,
свинья и три поросёнка,
свинья и три поросёнка
спрятались под забор?

ПОЧЕМУ:
Режет повар свинью,
поварёнок – поросёнка,
поварёнок – поросёнка,
поварёнок – поросёнка?

Почему да почему?
– Чтобы сделать ветчину

Очевидно, что Хармс сознательно включал в свои стихи «черный юмор».

Если в пьесе «Елизавета Бам», показанной в ходе «Трёх левых часов», поэт нарушил все существовавшие на тот момент правила драматургии, то в произведениях для детей Хармс нарушил представления о произведениях для пионеров.

Как пишет Александр Кобринский («Даниил Хармс», ЖЗЛ), «сказочный персонаж (поросёнок) мог вдруг превратиться по ходу действия в обычный домашний скот, выращиваемый на мясо. Всё это происходит словно по мановению авторской волшебной палочки, внезапно лишающей сюжет литературной условности. А это и есть один из главных обэриутских принципов, который Хармс широко применял и в своем детском творчестве».

Неудивительно, что в декабре 1931 года Хармс, Введенский и Бахтерев были арестованы по обвинению в участии в «антисоветской группе писателей».

В начале 1932 года на допросах Хармс говорил, что, во-первых, в детскую литературу его группа привнесла элементы своего творчества для взрослых, "т. е. заумь, которую <...> назвал контрреволюционной». Среди своих «наиболее заумных» детских произведений поэт назвал следующие: «Иван Иванович Самовар», стихи «О Топорышкине», «Как старушка покупала чернила».

Во-вторых, по словам Хармса, все это было халтурой ради денег. «Особо халтурной <...> я считаю книжку "Театр". Помимо того, что эта книжка не сообщает детям абсолютно никаких полезных сведений, она и по форме своей является чрезвычайно скверной, антихудожественной. То же самое следует сказать и о книжке "Озорная пробка", которую я написал за два часа».

«Становясь на путь искреннего признания, показываю, что являлся идеологом антисоветской группы литераторов, в основном работающих в области детской литературы, куда помимо меня входили А. Введенский, Бахтерев, Разумовский, Владимиров (умер), а несколько ранее Заболоцкий и К. Вагинов».

Можно ли верить словам Хармса о халтуре? Думается, что нет. Да и детские ли это стихи? Правильнее будет сказать, что Хармс изобрел новый жанр – «стилизация под стихи для детей». По сути это были стихи для семейного чтения. Дети находили для себя игру и комедию, а взрослые видели горькую самоиронию автора, вынужденного жить в несвободном мире, и смысловую доминанту стихов – трагедию человечества в целом.

А если,
купаясь летом в реке,
ты найдешь на берегу
простую зеленую глину,
то запаси этой глины
побольше.
Будешь зимой
лепить из нее человечков.
И, может быть,
вылепишь ты
себя самого,
пионера на летней работе.
Да так хорошо
и так умело,
что тебя отольют из чугуна
или из бронзы
и поставят в музее
на первое место.
А люди скажут:
«Смотрите –
Это новый, советский
художник».

(из «Что мы заготовляем на зиму», 1931; «Чиж»)

Вот такое детское стихотворение. Или не детское?

21 марта 1932 года Хармс был приговорен коллегией ОГПУ к трем годам концлагерей. Как я уже писал, стараниями отца приговор был заменен высылкой. После возвращения из ссылки в жизни Хармса наступает новый период: публичные выступления ОБЭРИУ прекращаются, снижается число выходящих детских книг писателя, его материальное положение становится очень тяжелым. Хармс переходит от поэзии к прозе.

4. Писал ли Хармс анекдоты про Пушкина?

Долгое время Хармс был известен исключительно как автор произведений для детей. Отдельные «взрослые» стихотворения впервые после его смерти (2 февраля 1942 года) были опубликованы в 1965 году в ленинградском выпуске сборника «День поэзии». С конца 1960-х годов в печати стали появляться некоторые «юмористические» произведения Хармса – например, на последней странице «Литературной газеты». Первое советское издание «взрослых» произведений «Полёт в небеса» вышло только в 1988 году.

Понятно, что Хармс был плохо изучен в те годы. Но и в 2006 году книгу «Век Даниила Хармса» открывает «первое известное стихотворение автора». Есть оно и в полном собрании сочинений под редакцией В. Сажина.

В июле как то в лето наше
Идя бредя в жару дневную
Шли два б‹р›ата Коля с Яшей
И встретили свинью большую.

«Смотри свинья какая в поле
Идет» заметил Коля Яше
«Она пожалуй будет Коля
На вид толстей чем наш папаша».

Но Коля молвил: «Полно Яша,
К чему сболтнул ты эту фразу?
Таких свиней как наш папаша
Я еще не видывал ни разу»

Однако стихотворение написал не Хармс. Просто оно ему очень понравилось, и поэт записал его себе в тетрадку. На самом деле автор не установлен, но известно, что произведение было опубликовано еще в дореволюционном «Чтеце-декламаторе» (сборник стихотворений, сцен, рассказов и монологов для чтения в дивертисментах, на драматических курсах, литературных вечерах).

В 1970-х – 1980-х годах вдруг из ниоткуда появились анекдоты. Например:

«Гоголь переоделся Пушкиным, пришел к Пушкину и позвонил. Пушкин открыл ему и кричит: "Смотри, Арина Родионовна, я пришел!"»

Или такой анекдот:

«Однажды Гоголь переоделся Пушкиным и пришел в гости к Державину Гавриле Романовичу. Старик, уверенный, что перед ним и впрямь Пушкин, сходя в гроб, благословил его».

Анекдоты молва приписывала Хармсу.

Впервые подлинные авторы были названы в 1988 году. Выяснилось, что анекдоты в 1971–1972 годах придумали сотрудники редакции журнала «Пионер» – книжный график Наталья Доброхотова-Майкова и художник Владимир Пятницкий. Сборник назывался «Весёлые ребята» и получил широкое распространение в самиздате. Однако очень скоро титульный лист был утрачен, а Хармс стал считаться автором анекдотов.

Как признавались авторы, они ориентировались на Хармса, который написал в 1939 году семь «Анекдотов из жизни Пушкина».

«У Пушкина было четыре сына и все идиоты. Один не умел даже сидеть на стуле и все время падал. Пушкин-то и сам довольно плохо сидел на стуле. Бывало, сплошная умора; сидят они за столом: на одном конце Пушкин все время со стула падает, а на другом конце – его сын. Просто хоть святых вон выноси!!»

(1939)

И тут Хармс нарушил правила: как это у Пушкина могут быть четыре сына-идиота, когда всем известно, что у поэта и Натальи Гончаровой – два мальчика и две девочки? С такими вещами спустя два года после столетнего юбилея главного поэта не шутят. К тому же так зло.

Как мы видим, спустя 30 лет после смерти Даниила Хармса идея абсурдистских анекдотов нашла и своих последователей, и целевую аудиторию.